Моя спина Труд почти уничтожил меня
Мой труд начался нормально. Я потерял свою пробку слизи примерно за два дня до начала схваток, поэтому мы знали, что они придут. И они начали медленно и легко. Мы пошли к цели. Я радостно сказал человеку, который спросил, когда я должен был, что я был в родах. «Вы должны быть в больнице!» - сказал он в шоке. «Не в больницу», - самодовольно ответил я и шагнул в машину, которую мой муж остановил для меня. Я собирался в роддом с акушеркой. Никаких эпидуральных или внутривенных подключений! Вместо этого я бы взял ванну и массаж. Тогда я не знал, что в дополнение к трудовым радостям у меня тоже будет трудовой спор.
По данным Американской ассоциации беременных (APA), под спиной подразумевается «боль и дискомфорт, которые рожающие женщины будут ощущать в нижней части спины.
около четверти женщин сообщают, что испытывают сильный дискомфорт в нижней части спины, который наиболее интенсивен во время сокращений и часто болезненен между сокращениями ». По сути, ваша нижняя часть спины болит, как будто вокруг нее намотан горячий металл. Кроме того, согласно APA, исследования показывают, что ребенок в нежелательном положении в матке, которая является наиболее распространенной причиной возникновения спины, с большей вероятностью испытывает трудности при прохождении через родовой канал. Мало ли мы знали, что малыш Блейз был солнечной стороной вверх или сзади - то, что наша акушерка не уловила - и мои роды демонстрируют все классические признаки задних родов, включая нерегулярные сокращения, длительные роды и длительную стадию толкания.,
Я кричала во время схваток (только каждые пять минут) и плакала между ними. Моя спина так сильно болела. Боль была не в животе, а в спине. И это больно, как будто ты не поверишь.
Но дома я чувствовал себя хорошо. Я позвонил своей акушерке, чтобы сказать ей, что я рожаю, что мои сокращения были на расстоянии около 10 минут, и что я чувствовал себя хорошо. Она сказала, чтобы я перезвонил ей, когда они пробили три минуты. Итак, я пошел спать. Когда я проснулся утром, мои схватки были все еще нормальными и все еще широко расставленными. Я оделся и играл на эмуляторе Sega Genesis, пока они усиливались. К той ночи мои схватки становились все хуже. Во время них мне было очень больно, и я написал на интернет-форуме, что не знаю, смогу ли я больше взломать немедленное рождение. Примерно тогда начался бэк-труд. Мой муж позвонил акушерке, и она настояла, чтобы я вошла. Мы встретили ее в центре родов около полуночи с кучами вещей: одеждой для меня и его, ребенка, тканевыми подгузниками и фотоаппаратами.
К тому времени я кричал во время схваток (только каждые пять минут) и плакал между ними. Моя спина так сильно болела. Боль была не в животе, а в спине. И это больно, как будто ты не поверишь. Это было похоже на переход с моим вторым сыном. С ним, между прочим, я не издавал ни звука до того момента, когда шейка матки очень быстро расширяется от 8-10 сантиметров. Моя акушерка проверила меня: мне было всего 3 сантиметра. Я плакал, потому что мне все еще нужно было пройти.
Моя акушерка решила посадить меня в ванну. Я снял всю свою одежду, нелегкий подвиг, когда твоя спина не работает, и вошел. Было холодно. Моя акушерка солгала мне, когда она сказала мне, что я могу сделать это так тепло, как я хотел. У меня было два сокращения в ванне, и со вторым я выпрыгнул, все скользкие от слепой боли. На этот раз они должны были одеть меня. И мы начали гулять.
Я думал, у тебя перерыв между схватками. Но с моим обратным трудом этого не произошло.
Вместе мы с мужем гуляли по залам. Он стоял позади меня, его руки сильно давили на мою нижнюю часть спины. Ни акушерка, ни дула не остановились, чтобы помочь мне. Мы гуляли в течение нескольких часов. Я почувствовал себя ужасно тошнотворным от боли и начал рвать. Каждый раз, когда я пытался пить, меня тошнило от боли. Они пытались заставить меня есть органическое арахисовое масло, которое было похоже на детскую какашку, поэтому я снова смутился. Наконец, от всех этих прогулок и бровей я почувствовал слабость. Я чувствовал, что потерял сознание, но единственный способ справиться с болью - продолжать идти. Моя дула и моя акушерка пытались заставить меня лечь на кровать. Я закричал.
Когда акушерка предложила мне ароматерапию аконита, чтобы я могла «успокоиться» (как будто это была моя вина), мой муж настоял, чтобы меня перевели в больницу. Акушерка настаивала на том, чтобы я «мог сделать это, если [вы] действительно хотите». Я кричал при каждом сокращении и плакал между ними. Это было нечестно. Я думал, у тебя перерыв между схватками. Но с моим обратным трудом этого не произошло.
В конце концов меня перевели в больницу, где мне пришлось вливать несколько литров жидкости из-за сильного обезвоживания. В 6 утра акушерка дала мне эпидуральную анестезию. Мне было так больно, что я даже не почувствовал, что гигантская игла вошла. У меня было сокращение с эпидуральной половинкой, и я сказал: «Это все? Я могу справиться с этим ». Они смеялись надо мной и говорили, что я немею. И я сделал. Это было благословение.
Мой сын родился часами, часами и часами позже, после сна, питоцина и трех часов толчка. Они собирались подготовить меня к кесареву сечению, когда я давил так сильно, как только мог, и мой сын внезапно выскочил. Это могло быть, как соглашается мой акушер, когда он переворачивался сзади назад.
Задний труд был адом. На самом деле, так много дьявола, что мои другие труды вообще ни на что не походили. Я не издавал ни звука до перехода с моим вторым сыном (а потом с мальчиком, я сделал несколько звуков), но я сделал все это, чтобы толкать без эпидуральной анестезии, и я могу честно сказать, что это было легче, чем бэк-род с Блейз. Задний труд был ужасен. У меня была постоянная ужасная боль, и моя акушерка относилась ко мне так, словно я был слабаком. Задний труд не для "слабаков", поверьте мне. В течение нескольких месяцев я думал, что просто не смогу взломать немедленные роды, пока не пойму, что со мной случилось. Мое тело предало меня больше боли, чем нормальный труд. И это отстой.